Мина знал, что этот вечер пройдёт хорошо.

Он попивал чай из сервиза, читая томик стихов поэтов нефтяного века под классическую музыку начала 2020х. Набранная ванна с лепестками роз была излишне горячей для его деликатной шкуры, и теперь остывала в ожидании. Монстрам в наш век немногое надо: комфорт, уважение, уединение. Сегодня у Минотавра был День Рождения (по знаку зодиака он Скорпион), и последний пункт особенно выделялся в списке требований к хорошо проведённому времени.

Неожиданно кто-то зашёл в его спальню без приглашения. Минотавр поднял взгляд от книги и отложил её на прикроватный столик. На доставщиков еды двое ночных посетителей были не похожи.

— Ну здравствуйте, дружочки-пирожочки, — угрожающе поприветствовал бык и поднялся с кресла, возвышаясь над нашими героями на высоту в два их роста. Кончики его рогов проходили в опасной близости с люстрой, но не задевали её.

— Пришли поздравить меня с праздником? — Из ноздрей при этих словах пошёл пар. Медленно, но верно, Мина входил в ярость. Где его еда? Может ли быть, что пирожочки и являются едой, любезно посланной к его рогам богами древности?

— Вы мясо или овощи? — Склонил он голову в любопытстве, приглядываясь к уборщикам. Вроде людишки, а пахнет от них не только мясом. Какие-то они не такие. От одного грибами несёт, второй водянистый, что сельдерей. Если нашинковать, получится суп. — Иди сюда, грибочек. Твой внутренний мир! Мина! Смотреть!

Ярость подействовала. Мина поднял цеп, живописно лежавший посреди гигантских размеров кровати. Глаза его горели, пар валил из ноздрей, скалились гигантские зубы, бицепсы раздались вдвое, а пресс стал на шесть кубиков рельефнее. Бык замахнулся, чтобы отхлестать двух нарушителей по их филейным нарушительским частям.

По грибной штуке [dice=11616-1:9:0:]

По водянистой штуке [dice=5808-1:9:0:]

Когда в руки к Мурату попадало что-то важное, оно долго не жило; несчастный фонарик успел быть трижды уроненным на пол в попытках элегантно им жонглировать и теперь взирал на мрачные тайны ректорского особняка, словно бывалый пират — с длинной трещиной на одной из половин стеклянной линзы. Для подошедшего позднее напарника, конечно же, было заготовлено простое объяснение собственной жопорукости: «Мне его таким дали, честное слово».

Тао Мурат за глаза называл «Водяным»: не сказать, что их знакомство доросло до той стадии, когда можно писать за стеной академии на брудершафт, но шапочного знакомства с лекций и тренировок было достаточно, чтобы налепить на влажного юношу наиболее удобно липнущий к памяти ярлычок.

— Ого-у... — присвистнул Мурат, когда они вошли в спальню. — Фраза «вызвать на ковер к ректору» буквально заиграла новыми красками.

Оглядывая разбросанную по кровати в стиле «фэншуй, ёпта» фаллическую коллекцию игрушек, искушенный глаз казаха узнал по меньшей мере четыре коллекционных экземпляра «Bad Mutant», свидетельствовавших о крайне извращенной фантазии их владельца. И Мурат искренне надеялся, что призрак бывшего ректора в латексном костюме не летает сейчас по комнате в ожидании кого-то, на ком можно освежить память о былых деньках.

Потому что в таком случае Мурат первым окажется на выходе; Тао, прости.

Очень скоро фонарик выхватил не менее лестную неприятность, поджидавшую уборщиков на выходе из ванного помещения: та буквально сама приманилась на звуки ребят, сверкая своей пахнущей кондиционером «яблоко-карамель» шерсткой. Мурат, из любопытства перебиравший постельные гостинцы и мысленно ужасаясь некоторым их формам, застал гигантского минотавра с ярко-голубым дилдо-щупальцем в одной руке и пушистыми наручниками в другой, которой параллельно удерживал фонарик.

Неловко вышло.

— Упс. Похоже, нам надо было на два блока ниже, — нервно хихикнул Мурат и тут же инстинктивно принялся отступать назад, шаг за шагом — медленно и осторожно, чтобы не спровоцировать эту тварь. — Слушай, брат, я тебе честно скажу: я по конине больше, нам незачем враждов..-а-а-ать!

Похоже, что оправдание минотавра не устроило и цеп неизбежно направился в сторону Мурата. В то время, как товарищ сумел прикрыть себя щитом, у негласного короля плесени такой возможности не было: пришлось стоически, как полагается настоящему мужчине, готовому встретиться лицом к лицу с любой опасностью, принять удар с гордо выставленной к противнику... спиной.

Больнючий удар пришелся прямо по устремившейся к траектории побега заднице Мурата, из-за чего одновременно и смягчился, и оставил после себя тяжелую моральную травму; «пострадала только моя гордость» — могло подуматься жалобно вскрикнувшему Мурату в тот момент, но увы, не только она.
Вопрос от Тао его окончательно добил.

— Мы деремся в полной дилдаков спальне с минотавром и мне только что отбили жопу, какое тут в порядке? — иронично спрашивает раненый боец и едва ли не смеется от мазохистичного осознания абсурдности ситуации; лучшей комбинации для вечера не придумать. — Ай, больно же он бьет, все-таки. И что мне теперь, фонарем его стукать? — потирая ушибленную часть, вопрошает уже куда-то вверх, словно обращаясь к тем гениям, которые решили, что укрощать быка направленным источником света — это надежный как те самые часы план.

И поскольку особого выбора не было, Мурат, не долго думая, швырнул в быка тем предметом, который все еще сжимал в свободной руке, словно трофей: дилдосом с кровати ректора.
[dice=11616-1:9:0:]