Он покинул гнездище своей стаи давно, много лун назад; если б еще он мог ее видеть, сияющую ночную красавицу, в честь которой его предки пели песни своего народа, гордо задрав морду к холодному небу с яркими точками. В жизни этого Безлунника была своя обворожительная красавица, тоже бледная и внушительная, больше его самого в два раза, ради которой он так же выл до хрипоты всех своих пастей в надежде, что его любовная песнь отзовется в ее сердце. Но большой женщине нужны большие поступки, чтобы доказать свои серьезные и честные намерения. Именно поэтому Безлунник бросил их племенное гнездище и отправился в свою личную экспедицию, на поиски неизвестных запахов и форм, таких, что подымут его сотнеклыкастой леди шерстку на загривке в приятном удивлении и согреют ее шестикамерное сердце.

Амазонские заросли вокруг были до раздражающего знакомыми и одинаковыми, менялся только рельеф земли под массивными лапами, да звуки окружающей фауны закономерно сменяли свою гамму, обозначая слепому волку смену дня и ночи. Уныние охватило бледного искателя новизны, так что даже удачная охота и относительно сытые ночи не делали его путешествие приятнее. Неужели она, клыкастая луна его души, чувствовала то же самое? Поэтому она такая несговорчивая и недовольная в большинстве случаев? Тогда он понимает. Вернее, теперь понимает, что сытая жизнь гнездища действительно слишком уж скучна. Но ничего, он найдет для нее самые яркие запахи и новые вкусы неизведанной на вкус добычи, которую никто еще не пробовал.
Скитался Безлунник по джунглям довольно долго, и только на четвертый месяц своего одинокого странствия он наконец-то услышал что-то новенькое. Звук странный, быстрый, всегда идущий откуда-то издалека и направляющийся в определенную точку так стремительно, что Безлунник не успевал «просвистеть» своим ультразвуком в ответ, чтобы понять, что за животное или объект носится туда-без-сюда. Недели наблюдений мутировавшему волку хватило для того, чтобы понять две вещи – он не поймает тонко свистящий скоростной звук, и что он совершенно точно хочет знать, куда тот постоянно направляется, всегда возвращаясь откуда-то из глубины сельвы, но никогда не убегая назад в нее. Как так?
Так, волей судьбы, канал поставки продовольствия в Академию, привел одного любопытного Безлунника к причудливым стенам школы. Он ходил вокруг них еще половину месяца, наслаждаясь новым низким гудящим звуком защитного купола, одновременно восхищаясь им и немного побаиваясь того, что чем ближе он подходил к нему, тем ярче слышал запах смерти самых разных амазонских существ. Очертания некоторых их них он узнавал, просвистывая поверхность почвы вокруг «гудельника», но другие уже успели разложиться и своим обманчивым сладким запахом щипать его за нос. Вкусно, да? Станешь таким же, если подойдешь. Так что лучше продолжай обходить эти стены, носочковые лапы.

Поразительно, но еще через несколько лун, с другой стороны «гудельника», где зверь решил переночевать, звук вдруг пропал. Безлунник лениво дремал, когда это случилось, но успел заметить и запомнить изменение в фоновом шуме. Ситуация повторилась снова, но в этот раз волк не спал, и, не сумев пересилить любопытство, крадучись подобрался к стене. Запахи странного металла, масел, и чего-то горелого расцеловали его морду, так и приглашая промять лапой шаткий лист металла и залезть внутрь. Что он и сделал, вовремя прорывшись сквозь поврежденную и лениво залатанную обшивку, успев спрыгнуть лапами на знакомую на ощупь землю, прежде чем мерное гудение восстановилось. Хорошо. Вот только в шипах на спине остались те длинные травинки, через которые он прорвался, пока пролезал сюда.

Дом ректора был ближайшим объектом, что стоял слишком уж близко к прорехе в стене. Счастливейший день, наконец-то что-то, нет, всё новое! Запахи, звуки, при том, что главный гудящий звук внутри неизвестного пастбища был почему-то еле слышен. Он бы пожал плечами, если мог, зато спать будет уютнее. Но с открытой местности следовало уйти, и неизвестная скала с слишком прямыми для камней линиями, услужливо предлагала убежище.

Внутреннее убранство диковинной пещеры поразило воображение Безлунника, пусть оно и было не сильнее, чем у пятилетнего ребенка. Обилие самых разных форм и рельефов, которые облизывал его тонкий ультразвук, заставляли его хвост метаться от счастья. Тут было так красиво! Место было наполнено не только формами, звуками, обилием запахов и различными штучками, которые удавалось уцепить пастью и не получить внутренние порезы или ожоги, которыми были чреваты почти все попытки взять что-то с собой из глубин сельвы. А в качестве приятного бонуса, место уже было обжито самыми различными тварями. Одни годились в еду, другие – в приятную добычу, ща которой интересно и побегать, и зубами пощелкать. С другими же Безлунник даже, как он понял, сдружился. Во всяком случае, двуногий рогач, что-то бурчащий низким голосом, ничего ему не сделал и даже дал что-то в подарок, швырнув в одну из пастей странным жевательным и безвкусным предметом, продолговатым, как кусок змеи. Спасибо, в хозяйстве все пригодится. Подарок был торжественно отнесен на кухню и оставлен с краю на длинном столе, который Безлунник для себя обозначил, как место для сбора даров. Вкусно пахнущий мохнатый волк ничего не дал при встрече, но вроде и не обиделся да то, что его пасть бесцеремонно обнюхали. Тоже неплохой сосед, может будет весело поохотиться потом вместе на кого-нибудь, когда он приведет сюда свою леди, особенно на тех летающих мелких комочков.

Кухню Безлунник честно отжал у другого ползучего монстра с длинными клешнями, которые в итоге его не сильно спасли, но отправились в коллекцию подарков, на стол. Каждый уголок кухни пах по-разному, что и сыграло решающую роль в выборе места для будущего гнезда, обустройством которого Безлунник и занялся, стаскивая самые разные предметы со всех уголков поместья. У больших и недружелюбных соседей, которые не хотели делиться или закрывать глаза (везет, они у них остались!) на наглое воровство, приходилось выменивать понравившиеся предметы на разодранные тушки других обитателей. Что-то получалось, откровенно говоря, спиздить по-тихому, и уже на кухне пританцовывать от радости удачной охоты. А некоторые вещи Безлунник откапывал из открывающихся шкафчиков, содержимое которых тоже разнилось из комнаты в комнату.

Спустя несколько месяцев старательного собирательства, бледный жених наконец-то был горд тем, что ему удалось смастерить – огромное гнездо для сна и мейтинга он расположил в столовой, оно было укомплектовано отодранными кусками матраса, тряпками, парой рваных одеял и одной подушкой, синтетическая набивка которой напоминала попкорн и украшала лежбище на манер лепестков роз. Вокруг гнезда был барьер из всякой всячины, в которой угадывались предметы мебели разной степени целости, какие-то декоративные предметы вроде статуэток и картонной распечатки Фрайдея масштабом 1 к 1, возле которой в лучшие ее времена люди наверняка фоткались. Неподалеку от этого великолепного любодрома стоял обеденный стол, который за время активного сбора подарков успел проломиться в середине под тяжестью некоторых из обслюнявленных вещей. Наконец-то всё было готово. Оставалось только вернуться назад к родовому гнездищу и пригласить полутонную пассию на прогулку до этого уютного местечка. А еще надеяться на то, что он правильно запомнил ее габариты, а то неловко будет, если на таком старательно сконструированном лежбище его королева вдруг не уместит свои кровавые лапки.

Но вдруг незнакомый запах донесся до чувствительных ноздрей, затем к нему и прибавился звук шагов, таких же незнакомых и довольно ритмичных, не свойственных обитателям комнат вокруг кухни. Какое прекрасное место, не перестает удивлять! Даже прислало в подарок для любимой изысканную новую закуску. Осталось лишь опробовать на зубок, так ли она, или скорее, они, хороши, чтобы удостоиться чести стать закуской для будущей хозяйки этого места.

Безлунник покинул столовую, ступая мягко, насколько позволяли ему лапы и сноровка, и улегся за кухонным островком так, чтобы вошедшие не смогли увидеть его сразу, как только войдут на кухню. Гланды основной пасти уже напряглись, сдавливая особую железу в горле, которая уже нацеживала на корень языка липкий комок кислотной слюны. Пусть подойдут чуть ближе, маленькие и интересные, тогда будет удобнее плюнуть в них кислотой и послушать, насколько изысканным будет запах оплавленной плоти.

Дэн
[dice=1936-1:9:0:]

Мартен
[dice=1936-1:9:0:]

Отредактировано Solf Einsof (2023-10-25 01:02:02)

Мартен честно даже под пытками не сможет ответить, каким образом он оказался в группе зачистки. Кто-то предложил за компанию? Куратор сообщил, что не хватает людей? Мартен записался по ошибке? В равной степени возможны все эти варианты, уж слишком суматошными и богатыми на события оказались последние дни.

Размышляя именно об этом, старательно копаясь в последних воспоминаниях и удерживая за плечом выданное для уборки ведро, Мартен шагает по коридорам особняка и не обращает внимания ни на грязь вокруг, ни на затхлый запах. Шорохи со всех сторон сообщают, что они с нынешним напарником тут не одни, и дело не в других командах чистильщиков. Впрочем, все подозрительные звуки тоже проплывают мимо внимания Мартена. Как и вопрос напарника.

- А? Что? - спустя длиннющую паузу до Мартена наконец доходит, что к нему обратились.

Следом за Денчиком он проходит в кухню, фронт работ, намеченный для их группы, и уже открывает рот, чтобы уточнить, что там напарник произнес. Однако звуки застревают у него в горле - приветом от местного обитателя в него врезается сгусток густой слюны. Причем почему-то большая часть этого приветствия достается именно ему, Мартену.

- АУЧ! - слюна метко шмякается прямехонько в середину груди, на большой красный бант, который от такого обращения начинает дымиться и быстро отваливается от сарафана. Ведро с грохотом падает на пол. - Ты… ты испортил мой костюм! - обижено-обвиняющее сообщает Мартен, упираясь взглядом в усеянного рядами зубов волка. А Мартен вообще-то неплохо так потратился, когда решил нарядиться на праздник девочкой-волшебницей!

Возмущение, однако, быстро сворачивается - мало того, что атака монстра оказалась противной, но еще и жутко болючей.

- Ай-ай-айяйяй! Жжется-то как, - причитает Мартен и заскакивает за спину Денчику, чтобы хотя бы подолом стереть жгучую слюну. Уже не важно, что костюм испортится окончательно, покрывающуюся волдырями собственную кожу как-то жальче. И пока напарник вырисовывает что-то на полу лазерной указкой, Мартен справляется с первым особенно ярким приступом боли.

Мартен повнимательней приглядывается к волку и наконец отмечает, что глаз-то у монстра нет. Значит, ориентироваться он должен на другие органы чувств. Или какие-то неизвестные мутации, чего, конечно, хотелось бы меньше.

Он подхватывает ведро, кидается к валяющейся у подножия кухонного стола поварешке и прыгает прямиком к двери, которая напоминает вход в огромный холодильник. На новой позиции он поудобней перехватывает ведро и со всей силы лупит по металлическим бокам поварешкой, создавая грохот, наверно, на всю виллу.

- Эээй, хороший мальчик, погнали играть! - орет он следом и запускает в волка поварешкой.

Психический урон (?) волку
[dice=7744-1:9:0:]

Подпись автора

8 хп смирения и увуву.

Денчик уже тысячу раз пожалел о том, что не проверил выданный им для уборки реквизит. Да кто вообще даёт студентам в руки лазерный резак в форме указки для игры с котами?

А он резак заныкает и скажет, что потерял в схватке с грязными полами и монстром в два человеческих роста. Осталось только выжить, чтобы использовать девайс в собственных коварных целях (на ум уже пришла одна, хе-хе. Нет, не прорезать путь обратно в библиотеку, где их с Юн забанили, вероятно, до конца времён. Хотяяя).

Но всё же, у Безлунника было главное оружие в комнате: умиление. Как он лапку свою зализывал! Прости, чудо. А как потом за бантик принялся, аккуратно его пожевав и тряхнув мордочкой пару раз. И пастями на спине зарычал! Денчик аж так засмотрелся, что пропустил момент, где его откинула в стену неслабая тушка волка, несущегося куда-то с бантом в зубах.

Ай! Минус 4 хп... То есть... Больно!

— Пст! Март! — Воскликнул Ден, пока монстр отсутствовал. — Ему банты нравятся. У тебя ещё есть? Сзади там?

А ведь сзади бант был ещё более пышным и шикарным. Благо, его Безлунник не заметил.
Ошарив взглядом столовую, Денчик заметил несколько столовых приборов и выбрал нож поострее.

— А ну снимай, пока пёсик не вернулся! Пили его, пили! — Зачастил он, протягивая нож Мартену.

Но "пёсик" уже прибежал обратно и смотрел на нерадивых студентов с нечитаемыми намерениями... Оу. Он зарычал. Не получилось всё-таки подружиться. Но удача любит тех, кто не сдаётся!

— Зачем драться, когда можно веселиться? — Ухмыльнулся Денчик, пожимая плечами. Он двинулся к Безлуннику навстречу и мысленно сосредоточился на нём.

Прямо сейчас в кровь симпатяги-монстра была отправлена летальная для человека (и максимально возможная, по силам Гроссе) доза алкоголя. Такую мощь она вряд ли свалит с ног, но, как надеялся Денчик, чуть поднимет волку настроение.

А там, глядишь, и переговоры лучше пойдут.

Рычание основной пасти плавно перетекло в затяжной зевок, хороший такой, после которого Безлунник аж облизнул пасть. Накатывало такое приятное ленное ощущение, будто он только что наелся до отвала, но 20 раз одновременно, и сопротивляться ему у него не было желания. Растворилось то недовольство от вторжения на свою территори, и даже все еще ноющий ожог не доставлял особого негатива. Лапы казались какими-то приятно уставшими, а потому волк решил хорошенько потянуться, как обычно делал утром, сгоняя с лапищ остатки сна. В этот раз не помогло, странно, эффект был скорее противоположный - хотелось прилечь и может немного потереться спиной о пол, компенсируя отсутствие хороших почесонов на своей жесткой шерсти. Со второй частью Безлунник повременил, но на пол сел, а потом и лёг, загораживая собой проход к гнездищу с сокровищницей.

Деловито сложив лапы друг на друга, а головой подперев дверной косяк, Безлунник ленивенько просвистывал кухню ультразвуком, смотря, что делают его забедшие гости. Ну, не орут и не жгутся, уже хорошо! Чего-то вон возятся и тявкают, забавные щеночки. Странно, что обычно в составе Братьев эти кусочки не были такими разговорчивыми, да и таких интересных форм не носили. Лапа, кстати, как-то запоздало зассаднило между пальцами. Безлунник принялся лениво вылизывать пораненную лапу, подплавляя ранку меду пальцами своей слюной и останавливая кровотечение. Такое частенько бывало и в сельве, хоть и к множестку колючек и камней носочковые лапы давно уже были устойчивы и огрубели, но все не редкостью были ранки от колючек других измененных или острого мусора, который валялся вокруг мертвых двуногих, таких как эти.
Тот самый, громкий, вдруг достал откуда-то из-за спины, там где Безлунник не видел, еще одну интересную штучку. Совсем как та, что упала с него раньше, и которую волк уже прикарманить. Но эта была лучше! Больше и целая, не подплавленная, и свежесобранная, раз громкий только что ее сорвал с себя. Экземпляр гораздо более ценнй, чем тот, что сейчас покоился в коллекции. Срочно достать! Но уже наученный опытом собирательсятва, да и взаимодействием с этими двумя, Безлунник подумал, что в этот раз лучше честно обменяться, чтобы избежать новых ожогов. Особенно сейчас, когда было так необычайно хорошо, и земля даже под лежащим волком будто плавно волновалась, как матрас с водой, снова вступать в конфликт не хотелось.

С ленивым кряхтением Безлунник поднялся на лапы, немного потоптался, в нетрезвом состоянии не сразу сообразив, что не обязательно разворачиваться всем телом в узком дверном проеме, а можно пройти вперед, на кухню, развернуться, и уже спокойно уйти к гнездищу. Сунув нос в полутемную столовую, волк поймал им пылинку и смачно чихнул, с силой тряхнув головой. ему показалось, что чихнув, он случайно выстрелил несколькими колючками в кухню, но значения этому не придал; опьяневший разум занимал бант в руках Громкого, который очень хотелось заполучить.

Бантик с верхушки горы "самоцветов" он сдул, не рискнув снова становиться на задние лапы при таком мягком качающемся полу. Конечно это пол, не сам же он качаюсь! Поднял оплавленный бант и закинул ео в боковую пасть, сам же стал "смотреть" с помощью ультразвука, что ему не жалко отдать в обмен на такую прелесть. Как нельзя кстати попался в поле зрения подарок от двуногого минотавра. Сойдет, и даже не особо-то и жалко с этим подарком расставаться. Все равно Безлунник его достаточно потрепал зубами, так что и приятная резиновая текстура уже была рыхлой от многочисленных колотых ран клыков.

Когда Безлунник выносил из столовой резиновую палку, алкоголь в его крови уже достаточно сильно ударил в голову, чтобы волка начало штормить уже ощутимее. В попытке отбрыкаться от легкого головокружения, волк отряхнул морду так, будто вышел из воды и стряхивал лишнюю влагу, в процессе чего выронил палку, но поймал ее пастью, когда она упала на морду плашмя и завалилась на другую сторону. Не хватало еще обменный подарок терять.

Безлунник неуклюже протопал мимо Денчика, остановившись и сплюнув ему под ноги из боковой пасти самый первый добытый бант, мол, вот, честно возвращаю. Мартену же обменный подарок шврнул, мотнув сильной шеей и отпустив пожеванный аксессуар в последний момент, никуда особо не целясь, но попав им прямо в паренька. После чего топнул массивной лапой по полу, продавливая кафель.

Отдай, обмен!

Ден:
[dice=1936-1:9:0:]

Мартен:
[dice=15488-1:9:0:]

Отредактировано Solf Einsof (2023-11-06 18:25:53)